На прошлой неделе в Москве в Новом Манеже проходила Третья неделя декора - интерьерная выставка, организованная журналом "Мезонин", где были представлены 20 "комнат", оформленные российскими и зарубежными декораторами.
Все интерьеры были сочинениями на заданную тему - "воспоминание о путешествии". Вспоминали кто Париж, кто Китай, кто подмосковную дачу или даже - особым образом напрягая память - места, где никогда не бывали (характерно, что "Воспоминание о России, в которой я никогда не была" голландского декоратора Марушки Метц, преподносившееся как гвоздь программы, к России вообще не имело ни малейшего отношения). Некоторые декораторы вспоминали даже то, чего вспомнить и вовсе нельзя: этакие путешествия-концепты - например, Андрей Дмитриев вспомнил "Путешествие в универсальное пространство".
Говоря о декораторах и их деяниях, прежде всего чувствуешь, что надо доказывать само существование такой профессии. Сами декораторы говорят, что декоратор -- совсем не то, что "дизайнер интерьера". Последний работает с архитектурным пространством, занимается не только оформлением, но и планировкой квартиры, т.е. почти строительством, ремеслом грубым - настоящий же декоратор работает только с вещами, наполняющими уже готовое пространство. На Западе декоратор встречается редко -- известно, что там у людей больше возможностей проектировать жилплощадь по своему усмотрению (или по усмотрению дизайнера): одни живут в собственных домах, другие - в квартирах со свободной планировкой. Эти-то люди скорее прибегнут к услугам дизайнера-архитектора, который будет думать прежде всего о композиции, а не о деталях.
В России дело обстоит иначе: в домах, выполненных по индивидуальному заказу, живут редкие представители всяческих элит.
Большинству граждан приходится оперировать с уже заданным пространством, к тому же с не особенно большим. Перестроить его как правило невозможно, единственное, что с ним можно сделать - оформить. Вот здесь как раз и нужен декоратор, и поэтому в России эта диковинная профессия, возможно, приживется.
Завистники говорят, что по сравнению с профессией дизайнера интерьеров то, чем занимаются декораторы, - дилетантство. Сами декораторы - что их дело просто ближе к искусству. Нана Геташвили, участница Недели, считает, что декоратор, в отличие от дизайнера, "может не обладать специфическими знаниями: ему нужен только вкус, чувство вещи, чувство такта". Известный питерский декоратор Андрей Дмитриев добавляет: "Это занятие связано с вещным миром, с деталями". В идеале декоратор продумывает всю предметную среду, начиная от мебели и заканчивая сочетанием в интерьере плотных и прозрачных тканей, углом, под которым падает свет, и мелкими вещицами, которые не сразу улавливает глаз.
Теперь о самой выставке: для декоратора это такой же способ заявить о себе, как для модельера - дефиле. Если продолжать сравнение, то все, что можно было увидеть в Малом Манеже, -- было скорее haute couture, чем pret-a-porter: из 20 оформленных помещений лишь немногие можно признать хоть как-то пригодными для жизни.
Поскольку главное производственное орудие декоратора - так называемый "безупречный вкус", то понятно, что профессия эта все же представляется весьма уязвимой.
Особенно в эпоху, когда никакого "большого стиля" на дворе не наблюдается, а, следовательно, о "безупречном вкусе" как таковом говорить как-то неловко. Естественно, господа декораторы на своей Неделе сильно перестарались с изяществом - в большинстве своем интерьеры были настолько стилистически выдержаны, что стали совсем безликими. Отчасти к этому располагала и тема Недели: чтобы создать воспоминание о путешествии, вроде бы достаточно взять несколько национальных атрибутов и расположить их рядом друг с другом. Поэтому некоторые "комнаты" сильно смахивали на лавки с сувенирами или экспозиции провинциальных музеев (где без затей никогда не бывает): в одной "комнате" по стенам висела коллекция жостовских подносов, а в углу стояла печка-буржуйка, другие "комнаты" состояли сплошь из восточных подушек.
Были работы, где авторы не злоупотребляли очевидной атрибутикой, однако эти интерьеры были слишком выверены, чтобы выглядеть жилыми: они мерцали дорогими тканями и желали произвести впечатление безупречно подобранными и расставленными безделушками. Ясно, что в жизни такое пространство невозможно - человек, живя на одном месте, обрастает совершенно разными по духу вещами: мы-то отлично знаем, как любая пустая поверхность в комнате моментально оказывается заполнена чем попало. Правда, декораторы и их болельщики могут сказать, что нашему вниманию предлагалось не жилье человека, а на ряд идей и концептов. На такое, как известно, возражать нечего.
Скажем так: на Неделе декора рядом с "комнатами", напоминающими о жилье человека, выделялись "комнаты", на это и не претендующие.
Помещения, оформленные Андреем Дмитриевым, Дмитрием Алексеевым и Дмитрием Великовским, больше смахивали на инсталляции, чем на места для жизни. В их интерьерах были задействованы главным образом вещи с прошлым, но из совершенно разных контекстов: в работе Великовского под названием "Ворота в Тибет" цинковые слуховые окна ХIX в. из Бретани соседствовали с креслом со скульптурной спинкой, разработанным специально для Франсуа Миттерана, глянцевыми постерами с изображениями индийских божеств, восточной ладьей и крашеной деревянной кошкой из буддийского монастыря на постаменте, оклеенном почему-то газетами (улавливаете связь?); у Дмитриева в "комнате" со стенами из голой доски-горбыля и полом, оклеенным опять-таки газетами, стояли антикварные кресла и старый стол, висели люстра из венецианского стекла и огромная картина.
Хотя чем-то это было как раз ближе к жизни: по крайней мере, в неподвижном пространстве возникало какое-то подобие течения времени. У упомянутого Дмитриева есть концепция трех видов роскоши. Первый -- "роскошь дикаря", когда декор составляют коллекции пустых сигаретных пачек или бутылок из-под пива, до недавнего времени украшавшие множество квартир в московских "хрущобах". Второй - "роскошь простолюдина", отличающаяся приверженностью к подделке, к репликам старинных вещей. Третий - "роскошь аристократа", основанная на "чувстве времени". А оно не может проявляться только в обилии антиквариата - в "пожившей" квартире есть место и отголоскам советского быта, и современному дизайну, равно как и наследию прадедов. И талант декоратора, может быть, заключается в способности поселить все это в один интерьер, создав странное, почти противоестественное подобие того, что в старину называли "гармония".
